Текст речи А.Френкеля в судебном заседании ________ 2007 года


  В Басманный районный суд г. Москвы
Федеральному судье Е.Н.Ярлыковой
от Френкеля Алексея Ефимовича,
04 марта 1971 года рождения

 

ТЕКСТ УСТНОГО ВЫСТУПЛЕНИЯ

 

Предметом судебного разбирательства является вопрос о соответствии либо несоответствии Постановления старшего следователя по особо важным делам Генеральной Прокуратуры РФ В.Н.Хомицкого от 05.04.2007 о привлечении меня в качестве обвиняемого, а также о наличии либо отсутствии ущерба моим конституционным правам, вызванного несоответствиями данного Постановления законодательству.

Основное существо свой позиции по данному вопросу я изложил в жалобе, поданной в порядке ст.125 УПК РФ, и которая рассматривается в сегодняшнем заседании.

В этом выступлении я конкретизирую свои доводы, подкрепляю их доказательствами, которые для удобства пронумерую, и приведу основания как того, почему жалоба должна быть удовлетворена, так и того, почему следствие и прокуратура должны быть заинтересованы в удовлетворении этой жалобы.

Вопрос я изложу по 4 позициям:

1) Пределы судебного разбирательства.

2) Существо вопроса.

3) Мнение Верховного Суда РФ.

4) Выводы.

 

1. Пределы судебного разбирательства

5 апреля 2007 года мне было предъявлено Постановление от 05.04.2007 о привлечении меня в качестве обвиняемого (№1). В данном Постановлении я не увидел время инкриминируемого мне деяния (по основному эпизоду указано «в период с 20 апреля 2006 года по май 2006 года», по остальным не указано время вообще), обстоятельства, характеризующие мою личность, без чего не ясен мотив инкриминируемого деяния, а также место и другие обстоятельства – по большинству эпизодов. Так как в документе не было приведено ни одного конкретного факта, касающегося меня (с указанием времени, места, способа и других обстоятельств), то это, очевидно, лишало меня какой-либо возможности защищаться. В связи с этим обстоятельством я немедленно вручил следователю Ю.Г.Яшкову ходатайство № ГП-16, в котором просил руководителя следственной группы В.Н.Хомицкого привести документ в соответствие с действующим законодательством (№2). Однако, через 12 дней я получил отказ (№3). Отсутствие конкретных предъявленных мне фактов в обвинении свидетельствовало о его предположительном характере, что прямо запрещено законодательством (ч.4, ст.14 УПК РФ); в связи с этим я был вынужден указать в Протоколе допроса от 05.04.2007 (№4), что обвинение мне непонятно. Из этого же обстоятельства следовало, как невозможность мне давать показания, так и отсутствие каких-либо фактов, по которым я мог бы свидетельствовать против себя (ст.51 Конституции РФ). В связи с этим я отказался давать показания на основании ст.49 Конституции РФ – «обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность» (ст.3 Протокола допроса). Получив отказ следователя устранять нарушения законодательства (№3), я обратился с жалобой в порядке ст.125 УПК РФ в суд.

Пределы судебного разбирательства по делу в порядке ст.125 УПК РФ четко определены в Постановлении Конституционного Суда РФ от 23 марта 1999 года №5-П (№5). В нем, в частности, указано, что из закрепленного в ст. 21 Конституции РФ принципа «охраны достоинства личности предполагается обязанность государства обеспечивать каждому возможность отстаивать свои права в споре с любыми организациями и должностными лицами, в том числе осуществляющими предварительное следствие по уголовным делам; основное назначение предварительного расследования состоит в обеспечении условий эффективного осуществления правосудия по уголовным делам: ч.2 ст.46 Конституции РФ не исключает возможность судебной проверки жалоб на действия и решения органов предварительного расследования даже после передачи уголовного дела в суд; если соответствующие действия и решения органов предварительного расследования не только затрагивают уголовно-процессуальные отношения, но и порождают последствия, выходящие за их рамки, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности, отложение проверки законности и обоснованности таких решений до стадии судебного разбирательства может причинить ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется неосуществимым: вместе с тем суд при проверке в период предварительного расследования тех или иных процессуальных аспектов не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу».

В соответствии с ч.1 ст.299 УПК РФ «при судебном разбирательстве по уголовному делу разрешению подлежат, в частности, вопросы: доказано ли, что имело место деяние, что деяние совершил подсудимый, является ли деяние преступлением, виновен ли подсудимый». Согласно ч.1 ст.339 УПК РФ на три из четырех  указанных вопросов отвечают присяжные заседатели (данное дело будет рассматриваться судом присяжных).

При этом в соответствии с ч.52 ст.5 УПК РФ суд первой инстанции правомочен принимать решения в ходе досудебного производства по уголовному делу. Согласно ч.3 ст.29 УПК РФ суд правомочен в ходе досудебного производства рассматривать жалобы на следователя в случаях и порядке, которые предусмотрены ст.125 УПК РФ. Часть 1 ст.125 УПК РФ устанавливает, что обжалованы в порядке ст.125 УПК РФ могут быть не любые решения следователя, а только те, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию. Часть 3 ст.125 УПК РФ устанавливает, что судья проверяет законность и обоснованность решения следователя. Общие условия судебного разбирательства (ч.3 ст.240 УПК РФ) устанавливают, что решение суда может быть основано лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Существенным условием  судебного разбирательства является соблюдение принципов уголовного судопроизводства. Изложенных в главе 2 УПК РФ, статьи 6-19. первый же принцип – п.2 ч.1 ст.6 УПК РФ – гласит, что «уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, … ограничения ее прав и свобод». При этом ч.56 ст.5 УПК РФ определяет, что «уголовное судопроизводство – это досудебное и судебное производство по уголовному делу». Часть 22 ст.5 УПК РФ определяет, что «обвинение – это утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом». Порядок предъявления обвинения прописан в гл.23 УПК РФ, которая входит в часть вторую УПК РФ – «досудебное производство». Согласно ч.5 ст.172 УПК РФ обвинение выдвигается лицу в форме Постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого. Структура и содержание Постановления о привлечении в качестве обвиняемого изложены в ст.171 УПК РФ. В частности, ч.2 ст.171 УПК РФ определяет минимально допустимый перечень сведений, который должен быть указан в Постановлении, ч.4 ст.171 УПК РФ и устанавливает, что Постановление о привлечении в качестве обвиняемого выносится в отношении каждого лица в отдельности, а ч.1 ст.171 УПК РФ предусматривает, что Постановление о привлечении в качестве обвиняемого выносит следователь. Полномочия следователя изложены в ст.38 УПК РФ, при этом в Кодексе специально оговаривается, что «следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу» (ч.1 ст.38 УПК РФ).

Совокупность перечисленных норм УПК РФ и позиции Конституционного суда РФ позволяют сделать следующий вывод применительно к рассматриваемому делу.

В деле всего один основной документ: это Постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 05.04.2007 (далее оно будет именоваться как Постановление от 05.04.2007). Этот документ имеет свою специфику, т.к. и порядок его предъявления, и его содержание четко определено в УПК РФ. Согласно ч.1 ст.252 УПК РФ судебное разбирательство на досудебной стадии уголовного судопроизводства ведется в пределах предъявленного обвинения. С учетом позиции Конституционного Суда РФ, в данном судебном разбирательстве не может рассматриваться вопрос обоснованности обвинения, т.е. вопросы, которые суд будет решать на судебной стадии: было ли деяние, совершал ли его кто-либо, доказано ли, что совершал и т.д. То есть в данном судебном разбирательстве недопустимо оценивать обоснованность включения тех или иных фактических обстоятельств в фабулу обвинения, доказанности этих обстоятельств. Также недопустимо оценивать порядок изложения следователем тех или иных фактов и обстоятельств в Постановлении, т.к. в этой части УПК РФ его ничем не ограничивает. Но совокупность процитированных выше ст.ст. 38 (ч.1) и 171 (ч.2) УПК РФ устанавливает обязанность следователя изложить в Постановлении о привлечении в качестве обвиняемого минимально необходимый набор сведений. То есть, следователь вправе самостоятельно сформулировать фабулу обвинения, но обязан в любом случае включить в нее те сведения, которые требует УПК РФ. Если он этого не сделает, то это будет означать ограничение права обвиняемого защищаться, (т.к. он не будет знать, в чем его обвиняют, в том объеме, в котором УПК РФ предоставил ему это право на досудебной стадии уголовного судопроизводства) и одновременно – означать несоответствие Постановления о привлечении в качестве обвиняемого требованиям УПК РФ. Несоответствие документа закону означает незаконность документа.

Таким образом, предметом данного судебного разбирательства может служить проверка Постановления от 05.04.2007 с точки зрения того, все ли сведения, которые УПК РФ предусмотрел для данного документа, в него включены. То есть проверка законности либо незаконности Постановления от 05.04.2007. Такая проверка в полной мере отвечает как определенному Конституционным Судом обеспечению условий для эффективного осуществления правосудия, как основного назначения предварительного расследования, так и одному из основных принципов уголовного судопроизводства – защите личности от незаконного и необоснованного обвинения.

Тем более, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого – документ предварительный. Начиная со ст.220 УПК РФ в Кодексе упоминается только обвинительное заключение, на судебной стадии уголовного делопроизводства проверке подлежит уже этот документ (ст.221, 237 УПК РФ). На судебной стадии законность либо незаконность Постановления о привлечении в качестве обвиняемого, соответствие либо несоответствие УПК РФ не проверяется.

Но, так как сведения из Постановления о привлечении в качестве обвиняемого переходят в обвинительное заключение (п.п.1-4 ч.1 ст.220 УПК РФ), то своевременное установление судом, что перечень сведений является неполным, позволяет вовремя исправить ошибки. И, как подчеркивал Конституционный суд, отложение данной «проверки над ошибками» до стадии судебного разбирательства может причинить невосполнимый ущерб.

Исправление же ошибки на досудебной стадии позволяет обвиняемому реализовать свое право на защиту, а следователю – представить в суд качественное обвинительное заключение, которое не надо будет потом возвращать для доработок, удлиняя срок судебного разбирательства по делу.

На основании вышеизложенного, совокупность перечисленных норм статей 5,6,29,38,125,171,172,220,221,237,240,252 и 299 УПК РФ, а также требований, изложенных в Постановлении Конституционного суда РФ от 23 марта 1999 года №5_П, устанавливают, что суд первой инстанции правомочен в ходе досудебного производства принимать решения по вопросам защиты личности от обвинения, выдвинутого с нарушением (нарушениями) ст.ст. 171,172 УПК РФ только в части, не касающейся существа обвинения (имело ли место деяние, совершало ли лицо деяние и т.д.) и только в случае, если заявленные нарушения ст.ст.171 и/или 172 УПК РФ нарушают конституционные права личности. Суд не может на стадии досудебного производства оценивать факты, изложенные в обвинении, с точки зрения требований ч.1 ст.299 УПК РФ. В то же самое время, суд не может переложить проверку соответствия обвинения требованиям УПК РФ до стадии судебного разбирательства. Иное противоречило бы смыслу ст.125 УПК РФ, которая имеет единственным предназначением исправление ошибок следователя, прокурора, дознавателя именно на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Решение суд может принять, основываясь только на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Часть 5 ст.125 УПК РФ четко разделяет термины «незаконность» и «необоснованность». Она в качестве одного из двух вариантов судебного решения по делу предусматривает «признание решения…незаконным или необоснованным». Жалоба заявлена о незаконность, и только это подлежит проверке судом.

И прежде чем перейти к непосредственному существу вопроса, которое я уже в определенной степени раскрыл, считаю необходимым акцентировать внимание еще на одном существенном аспекте. В некоторых судебных решениях по жалобам в порядке ст.125 УПК РФ, я встречал утверждение, что функцией надзора за следствием наделен прокурор, суд не осуществляет надзор за деятельностью следователя и/или прокурора, а потому, дескать, не должен давать оценки решениям следователя на досудебной стадии. Считаю такой подход в корне неверным и противоречащим закону по следующим четырем основаниям.

Во-первых, он лишает заявителя гарантированной ч.1 ст.46 Конституции РФ судебной защиты на досудебной стадии уголовного судопроизводства.

Во-вторых, он противоречит ст.ст.123,124,125,126 УПК РФ, которые устанавливают право участника уголовного судопроизводства выбирать, кому обжаловать решение следователя – в прокуратуру или в суд, или в прокуратуру и в суд одновременно; обязанности лица обращаться, скажем, сначала в прокуратуру, а потом в суд, УПК РФ не предусматривает. В данном случае, я по сути обжаловал решение следователя самому следователю в ходатайстве №ГП-16 (№2), а, убедившись, что он непреклонен в своей позиции (№3), обжаловал его решение сразу в суд. Ведь только после 7 сентября 2007 года, когда Федеральный закон от 05.06.2007 №87-ФЗ, предусматривающий создание следственного комитета вступит в законную силу, прокурор и следователь станут реально процессуально разделены. Сейчас же их процессуальные полномочия во многом пересекаются. Не случайно же, в своей жалобе в суд я указал, что «обращаюсь в суд как в единственный из трех – следователь, прокурор, суд – процессуально независимый орган власти».

В-третьих, ч.2 ст.125 УПК РФ устанавливает, что жалоба в суд рассматривается при обязательном участии прокурора. В рассматриваемом деле участвует прокурор Управления по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной Прокуратуры РФ. Это управление осуществляет постоянный надзор за действиями и решениями следователя, Постановление которого обжалуется в настоящем судебном заседании. При подготовке к судебному заседанию прокурор уже, по существу, рассмотрел жалобу, как должен ее рассматривать в порядке ст.124 УПК РФ. Таким образом, прокурор, когда будет излагать в судебном заседании свою позицию, фактически изложит ответ на жалобу в порядке прокурорского надзора. Ведь ст.125 УПК РФ не обязывает прокурора быть, что называется, адвокатом следователя: прокурор имеет законное право согласиться с доводами заявителя по жалобе, если сочтет их правомерными.

Наконец, в-четвертых, термин «надзор» в УПК РФ во всех случаях (ст.ст.5,37,403 УПК РФ, например), понимается как право  (а не обязанность) одной инстанции пересмотреть решение другой инстанции. Ни прокурор, ни следователь не наделены полномочиями пересмотреть решение суда. Зато суд, в том числе и в порядке ст.125 УПК РФ, наделен полномочиями пересмотреть решения как прокурора, так и следователя. В этой связи, утверждение, что суд не наделен надзорными полномочиями за деятельностью прокурора и/или следователя, является явно небезупречным.

Итого, мне как заявителю, необходимо представить доказательства, что в Постановлении от 05.04.2007 не представлен установленный УПК РФ минимально необходимый набор сведений, то есть, оно не соответствует закону, коим является УПК РФ, то есть незаконно. При этом мне нужно также привести доводы, что отсутствие необходимого набора сведений наносит ущерб моим конституционным правам. Прокурор, по общему правилу, имеет право, как согласиться моими доводами, так и представить свои доводы в опровержение – скажем, сказать, где в обжалуемом Постановлении от 05042007 указано время совершения инкриминируемого мне преступления, и где указаны обстоятельства, характеризующие мою личность. Суд в пределах заявленных сторонами доводов выносит свое решение. При этом в данном судебном разбирательстве не обсуждается вопрос обоснованности Постановления. Речь идет только о его законности либо незаконности.

 

2) Существо вопроса.

Постановление от 05.04.2007 - уже второе постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого в рамках данного уголовного дела. Первое было мне предъявлено 17.01.2007. в нем, как следует из ходатайства №ГП-16, были те же недостатки – не было указано время совершения преступления  и обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. Полагаю, что в том Постановлении (от 17.01.2007) это было вполне объяснимо: вынесено оно было через 6 суток после моего задержания, когда следствие, стоит полагать, ничего обо мне еще не знало, и не могло точно сформулировать фабулу обвинения.

Но Постановление от 05.04.2007 было уже результатом 3 месяцев работы следственной группы, состоящей из 43 человек, включая 3 генералов. Я все это время находился в следственном изоляторе, заведомо не мог влиять на ход следствия. Следователи, надо полагать, провели обыски, допросили большое число свидетелей, и я был вправе рассчитывать, что указанное Постановление о привлечении в качестве обвиняемого будет конкретным и даст мне долгожданную определенность: либо я соглашусь с конкретными фактами, изложенными в обвинении, либо у меня будет, наконец, возможность их доказательно опровергнуть.

Представьте себе мое разочарование, когда я увидел Постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого от 05.04.2007. Нигде в тексте Постановления рядом с моей фамилией и глаголом, обозначающим именно мое действие, не указано время, точная дата. Да, есть точные даты решений Банка России, но эти решения Банка России, а не мои действия. Да, есть точные даты действий исполнителей преступления и соучастников. Но это действия исполнителей преступления и соучастников, а не мои действия. Что же касается меня, то событие преступления, по версии следствия, а именно, этот момент, когда я якобы обратился с просьбой подыскать убийц, произошел «в период с 20 апреля 2006 года по май 2006 года». Что такое «по май»? Это по 1 мая или по 31 мая? Мне нужно восстанавливать хронологию моей жизни за 11 дней (с 20.04.2006 по 01.05.2006) или за 41 день (с 20.04.2006 по 31.05.2006)? Далее, применительно ко мне видим еще более расплывчатые временные рамки: «через несколько дней», «в период до 12.08.2006», «в период до 13.09.2006». Наконец, уже после момента покушения на А.А.Козлова и убийства его водителя А.Д.Семенова следуют такие временные обозначения: «в момент звонка Шафрая» (при этом вновь не указано время звонка Шафрая) и «после того, как Френкель вернулся из Санкт-Петербурга». Последний отрезок времени следует понимать как простирающийся вплоть до момента моего задержания 11.01.2007, то есть с сентября по январь.

А как же мне, позвольте спросить,  при такой «конкретике» защищаться? Если бы хотя бы один раз в тексте Постановления было указано, что в такое-то время, в таком-то месте, при таких-то обстоятельствах, Френкель сделал то-то, у меня была бы возможность либо это признать, либо опровергнуть, предъявить алиби. Но меня начисто лишили возможности представить алиби. Причем, по всем без исключения инкриминируемым мне эпизодам. Если нигде в тексте Постановления от 05.04.2007 мне не инкриминируется ни одного конкретного эпизода, могу ли я знать, в чем я конкретно обвиняюсь (п.1 ч.4 ст.47 УПК РФ)? Нет, не могу. Да, я в общем знаю, что меня обвиняют в организации убийства г-на Козлова. Знаю, что, по версии следствия, я обратился  с таким предложением к Л.Б.Аскеровой, и знаю, что, якобы, заплатил за это 300 тысяч долларов. Но ведь вся эта информация содержится в Протоколе задержания подозреваемого от 11.01.2007 (№6). К Протоколу задержания подозреваемого законодатель не предъявляет жестких требований. Если на тебя указывают потерпевшие или очевидцы, как на лицо, совершившее преступление, то тебя в нем могут подозревать и, согласно ст.ст.91, 94 УПК РФ, задержать на 48 часов, чтобы разобраться. А дальше закон требует либо отпускать человека, либо получить у суда санкцию на арест и предъявлять обвинение.

И к обвинению закон предъявляет жесткие и конкретные требования: время, место, способ совершения деяния, запрещенного уголовным законом. Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации создавали тысячи людей в течение десятков лет. Это документ, создающий правила для необходимого баланса обвинения и защиты. И Кодекс требует от следователя указать конкретно. В Постановлении о привлечении в качестве обвиняемого в соответствии (ч.2 ст.171 УПК РФ),  таким образом,  обеспечивается  обвиняемому право давать показания (п.3 ч.4 ст.47 УПК РФ) и представлять доказательства (п.4 ч.4 ст.47 УПК РФ) по предъявленному обвинению, то есть защищаться – ч.2 ст.45 конституции РФ. А если следователь не представляет в этом Постановлении требуемую УПК РФ информацию, он лишает обвиняемого возможности защищаться в тех рамках, которые ему гарантируют УПК РФ и Конституция России.

Из сопоставления Протокола задержания подозреваемого от 11.01.2007 (№6) и Постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 05.04.2007 (№1) следует, что с 11 января и по сегодняшний день, то есть за 5 с половиной месяцев, я не узнал об инкриминируемом мне преступлении ничего нового – тот же Козлов, та же Аскерова, те же 300 тысяч долларов. Но ничего конкретного.

Единственное, чем отличается Постановление от 05.04.2007 от Протокола от 11.01.2007, так это попыткой следствия описать мотив. Там указано, что я якобы принял решение о физическом устранении Козлова, так как, якобы, полагал, что дальнейшее пребывание его в должности создаст препятствия в осуществлении мной, якобы, незаконной банковской деятельности. Оставим в стороне вопрос о доказанности – недоказанности, включая вопрос о том, как же беззаветно надо любить эту самую незаконную банковскую деятельность, чтобы ради нее пойти на убийство. Все эти вопросы будут подробно рассматриваться на судебной стадии.

Сейчас рассмотрим только тот вопрос, который УПК РФ обязывает нас рассмотреть на досудебной стадии. Это вопрос о наличии в Постановлении обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого – п.3 ч.1 ст.73, п.4 ч.2  ст.171 УПК РФ. Подчеркиваю, не данных о личности (фамилия, имя, отчество, год рождения – это п.3 ч.2 ст.171 УПК РФ), а именно обстоятельства, характеризующие личность, п.4 ч.2 ст.171 УПК РФ.

В русском языке «обстоятельства» означает некие события, происшедшие, либо некие характеристики событий или лица. Скажем, Уголовный Кодекс предусматривает целые перечни обстоятельств, как смягчающих, так и отягчающих наказание (ст.ст.61 и 63 УК РФ соответственно). Уголовно-процессуальный Кодекс предусматривает наличие определенного набора обстоятельств, которые надо учесть при избрании меры пресечения (ст.99 и ч.1 ст.108 УПК РФ).

Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, являются в силу п.4 ч.2 ст.171 УПК РФ неотъемлемой частью постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Причем, эти обстоятельства указаны в перечне обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст.73 УПК РФ), то есть это не просто некоторые характеристики (например, голубоглазый блондин), а такие характеристики, которые подкреплены доказательными фактами. То есть, по существу, это некоторые сведения, касающиеся обвиняемого, которые надо доказать, и которые его характеризуют как лицо, могущее совершить преступление. Обстоятельства, характеризующие личность, - это прямой ключ к мотивам преступления. Мотивы сами по себе подлежат доказыванию (п.2 ч.1 ст.73 УПК РФ), но они доказываются не абстрактно, а в привязке к конкретной характеристике обвиняемого. Поэтому законодатель так и расположил пункты в ч.1 ст.73 УПК РФ: сначала время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления (пункт 1), затем виновность лица, форма его вины и мотивы (пункт 2), затем обстоятельства, характеризующие личность (пункт 3), а затем все остальное.

Например, некий человек задержан за поножовщину, совершенную в пьяном виде. Ранее он трижды в пьяном виде устраивал драку. Вот обстоятельства, характеризующие его личность, и они позволяют понять, почему он мог совершить преступление, раскрывают мотив, привязанный к конкретной личности. И, в отличие от доказательств, которые предъявляются по завершении досудебной стадии уголовного судопроизводства, обстоятельства, характеризующие личность, предъявляются сразу, в составе обвинения. И сделано это, чтобы обвиняемый мог защищаться в отношении выдвинутого стороной обвинения мотива преступления. В рассматриваемом примере – либо согласиться и сказать, что пьянка довела от драки до поножовщины, либо привести доказательства, что да, пил, но ножа в руках в жизни не держал, даже курицу только жена разделывает.

Имеем ли мы в Постановлении от 05.04.2007 какие-то факты, характеризующие мою личность, как беззаветно преданную незаконной банковской деятельности настолько, что готов за нее, что называется, мать родную продать, или как преодолевающую препятствия в жизни с явным, так сказать, превышением пределов допустимой самообороны? То есть, хоть что-нибудь, что бы указывало – да, характеризующие данное лицо факты указывают, что он при описанной следователем в Постановлении ситуации мог быть способен пойти на инкриминируемое преступление. К сожалению, я ничего подобного не нашел. И если я не прав, прошу сторону обвинения указать мне, где в тексте Постановления от 05.04.2007 указаны хоть какие-нибудь обстоятельства, характеризующие мою личность.

А пока что гляжу я на этот абзац с дальнейшим пребыванием Козлова в должности и незаконной банковской деятельностью и думаю: «Какие же показания я могу дать по поводу вот такого абстрактного мотива? Какие я могу привести доказательства?» Никаких. Ни за, ни против. Так же, как инкриминируемые деяния не привязаны ко времени, так же и инкриминируемый мотив не привязан к личности.

И вот итог. Нет в Постановлении от 05.04.2007 применительно ко мне ни времени совершения преступления, ни обстоятельств, характеризующих личность. А значит, я не могу знать, в чем конкретно обвиняюсь, включая конкретные деяния и конкретный мотив. А это значит, что я лишен возможности давать показания и представлять доказательства, так как показания и доказательства можно представить относительно чего-то определенного. Вот были в общих чертах изложены подозрения в мой адрес в Протоколе от 11.01.2007 (№6), я на них дал в тех же общих чертах показания в Протоколе допроса от 11.01.2007 (№7). Нет больше по содержательной части ничего нового, и мне содержательно больше нечего сказать. Раз следователь не предъявляет в Постановлении что-то определенное, значит, у него нет ничего определенного, что бы свидетельствовало против меня. Следовательно, у меня тем более нет ничего, что бы против меня свидетельствовало, т.е. 51-я статья Конституции к моему случаю не применима.

Отсюда лаконичная запись в Протоколе от 05.04.2007: «отказываюсь давать показания на основании ст.49 Конституции РФ, т.к. обвинение не является ясным, четким, понятным (не соответствует п.п.1,3 ч.1 ст.73, п.4 ч.2 ст.171 УПК РФ), что лишает меня возможности защищаться. Подробное обоснование приведено в ходатайстве № ГП-16 (№4, стр.3).

Итак, следователь воспользовался своим правом сформировать фабулу обвинения по своему усмотрению. Но обязанность, закрепленную в ч.2 ст.171 УПК РФ, указать минимально необходимый перечень сведений, нужный мне для защиты, он не выполнил. При этом наборе сведений, что следователь в Постановлении от 05.04.2007 указал, нарушены мои права, предусмотренные п.п.1,3,4 ч.4 ст.47 УПК РФ, то есть, нанесен ущерб моим правам, гарантированным ч.2 ст.45 Конституции РФ.

Но следователь так не считает. Он в своем Постановлении от 05.04.2007 об отказе мне в удовлетворении ходатайства №ГП-16 (№3) пишет, что все сведения, предусмотренные ч.2 ст.171 УПК РФ он в Постановлении от 05.04.2007 указал (не расшифровывая, что же там является временем, ни что там относится к обстоятельствам, характеризующим личность). А дальше добавляет: «вина Френкеля в инкриминируемом ему деянии полностью подтверждается материалами уголовного дела».

Значит, следователь знает, что-то касающееся меня, чего он мне не объявляет. Если, уважаемый следователь, как Вы говорите, моя вина полностью подтверждается материалами уголовного дела, предъявите их мне. Мне не нужны Ваши доказательства, Вы их укажете в обвинительном заключении.  Мне нужны Ваши факты, которые Вы мне обязаны предъявить сейчас: укажите мне дату, когда, по Вашим подтвержденным материалами уголовного дела сведениям, я просил Аскерову подыскать убийц; укажите мне время и место, когда, по Вашим же сведениям, я передавал какие-то конверты; укажите время звонка Шафрая и укажите точную дату вместо абстрактного «после приезда из Санкт-Петербурга»; укажите мне те подтвержденные материалами уголовного дела обстоятельства, характеризующие мою личность, которые привели Вас к описанному в Постановлении от 05.04.2007 мотиву инкриминируемого преступления.

То есть я требую от следователя сейчас, на досудебной стадии уголовного производства только тот минимальный набор сведений, который мне гарантирован УПК РФ, чтобы я мог защищаться на досудебной стадии. Если какие-то сведения, изложенные следователем в Постановлении от 05.04.2007, не нашли своего подтверждения объективными доказательствами, и следователь не может мне их предъявить как конкретный факт, он в порядке ч.2 ст.175 УПК РФ может эту часть обвинения исключить. Зато в порядке ч.1 ст.175 УПК РФ предъявить мне новое обвинение, в котором будут содержаться те факты, которые он, по его же утверждению, доказал. Четко, конкретно и понятно. Как говорится, лучше меньше, да лучше.

Пока же следователь этого не делал, он не только лишает меня возможности защищаться, но и не обеспечивает мне государственную гарантию защиты прав и свобод личности (ч.1 ст.45 Конституции РФ). Ведь он – должностное лицо, действующее от имени государства. А значит, от имени государства не только вправе принуждать, но, и обязан обеспечивать права. В том числе право на защиту. Об этой его обязанности прямо говорится в ч.2 ст.16 УПК РФ.

Полагаю, что я привел достаточно доводов и доказательств пользу того, что Постановление от 05.04.2007 не содержит минимально необходимый набор сведений, предусмотренный ч.2 ст.171 УПК РФ, а потому не соответствует закону, то есть должен быть признан незаконным. И отсутствие этих сведений наносит ущерб правам, гарантированным ч.ч.1 и2 ст.45 Конституции РФ.

Но прежде чем перейти к выводам, скажу пару слов о том, что говорит по рассматриваемому вопросу Верховный суд.

 

3) Мнение Верховного Суда.

Еще Верховный суд СССР в Постановлении от 16.06.1978 №5 (№8), которое действует и по сей день, указывал (п.5), что обвиняемому гарантируется право знать, в чем конкретно он обвиняется. Поэтому в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого обстоятельства совершения преступления должны быть изложены четко.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 №8 (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 №5) «О некоторых вопросах применения судами норм Конституции Российской федерации при осуществлении правосудия» (№9) сказано (п.5): «суд при рассмотрении дела не вправе применять нормы закона, регулирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для Российской Федерации международным договором, решение о согласии наобязательность которого для Российской Федерации было принято в форме федерального закона, установлены иные правила, чем предусмотренные законом. В этих случаях применяются правила международного договора Российской Федерации».

В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10.10.2003 №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской федерации» (№10) отмечено (п.4), что Конвенция о защите прав человека и основных свобод была ратифицирована Российской Федерацией федеральным законом  от 30.03.1998 №54-AP.  Далее, там же (п.12) указано: «При осуществлении судопроизводства суды должны принимать во внимание, что в силу пункта 1, статьи 6, Конвенции о защите прав человека и основных свобод «каждый имеет право на судебное разбирательство в разумные сроки»… Согласно правовым позициям, выработанным Европейским судом по правам человека, сроки начинают исчисляться со времени, когда лицу предъявлено обвинение или это лицо задержано, заключено под стражу, применены иные меры процессуального принуждения, а заканчивается в момент, когда приговор вступил в законную силу или уголовное преследование прекращено».

О 6-1 статье Конвенции в части разумных сроков – буквально через пару фраз. Пока же хочу обратить внимание на п. «а» ч.3 ст.6 Конвенции: «каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет, как минимум, право быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основаниях предъявленного ему обвинения». Незамедлительно меня уведомили, но не подробно. «Подробно» в Европейской Конвенции – это «четко» и «конкретно», как об этом еще в 1976 году писал Верховный Суд СССР; это – с той необходимой степенью детализации, как того требует ч.2 ст.171 УПК РФ. То есть мы имеем дело с такой нормой международного права, которая соответствует и национальному праву, и правоприменительной практике, причем во все времена. Недаром же в Конвенции эта норма идет под буквой «а».

Далее. В Постановлении Верховного Суда РФ от 29.04.1996 №1 (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 №7) «О судебном приговоре» (№11) указано (п.4), что «в соответствии со ст.302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор может быть основан на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены».

И там же, в п.6: «в соответствии со ст.73 УПК РФ при производстве по уголовному делу в суде подлежат доказыванию, в частности, событие преступления…мотивы преступления. С учетом этих требований и в силу ст.307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Если преступление совершено группой лиц, … в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления».

Наконец, в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 05.03.2004 №1 (в редакции Постановлений Пленумов Верховного суда РФ от 05.12.2006 №60, от 11.01.2007 №1) «О применении судами норм Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации» указано (п.14), что «под допущенными при составлении обвинительного заключения … нарушениями требования уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220,225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения… В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении…, не соответствует обвинению, изложенному в Постановлении о привлечении в качестве обвиняемого… В…случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, а устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, судья… возвращает дело прокурору для устранения допущенных нарушений». И далее: «при вынесении решения о возвращении уголовного дела прокурору суду надлежит исходить из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией Российской Федерации прав обвиняемого на судебную защиту…исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора».

Итак, обвинительный приговор может быть постановлен только на достоверных доказательствах, и в нем должны быть четко и конкретно по каждому лицу указаны время, место, мотив. Но согласно ч.1 ст.252 УПК РФ суд рассматривает дело в пределах предъявленного обвинения, а Верховный Суд РФ постановляет, что восполнение неполноты предварительного следствия не задача суд, суд, увидев такие нарушения, должен вернуть уголовное дело прокурору. Значит, в обвинительном заключении уже должны быть достоверно доказанные время, место, мотив. Если событие преступления доказано достоверно, то оно не может содержать в своем описании время, указанное в месяцах или «не позднее». Достоверно доказанный факт содержит точное время. Если мотив доказан достоверно, он не может не быть привязан к конкретной личности обвиняемого, значит, учитывает обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого.

Таким образом, если следователь рассчитывает выносить в отношении меня обвинительный приговор, он укажет в обвинительном заключении то, что я добиваюсь в настоящем судебном заседании  - точное время и обстоятельства, характеризующие личность. Но если он это сделает, то обвинительное заключение будет отличаться от Постановления о привлечении в качестве обвиняемого существенно, с нарушением права обвиняемого на защиту, т.к. ему всю досудебную стадию эти сведения не предоставляли. И судья, исходя из позиции Верховного Суда, должен вернуть дело прокурору.

Если следователь оставит все как есть в обвинительном заключении, т.е. без времени и обстоятельств, характеризующих личность, то он, по закону, не может рассчитывать на  вынесение в отношении меня обвинительного приговора. Тогда непонятно, для каких целей он меня держит под стражей. Но главное не это. А главное то, что суд без этих  сведений не сможет вынести приговор, а т.к. восполнением неполноты предварительного следствия он заниматься не должен, должен будет все равно вернуть дело прокурору.

То есть, и если долгожданная конкретика появится только в обвинительном заключении, и если она там так и не появится, суд в любом случае должен будет вернуть дело прокурору. А это не только удлинение сроков, нарушение вышеупомянутой ч.1 ст.6 Европейской Конвенции, но и отдаление даты судебного разбирательства, т.е. причинение ущерба моим правам, гарантированным ч.1 ст.46 Конституции РФ.

Какой же выход? Выход только один – предъявить мне новое обвинение сейчас, в нем все конкретизировать, а уже потом эту конкретику переносить в обвинительное заключение. Это единственный вариант, позволяющий следствию продолжать надеяться на обвинительный приговор в отношении меня, а мне, хоть и с запозданием, получить возможность защищаться на досудебной стадии. Причем и то, и другое – без нарушения разумных сроков – ведь согласно ч. 1 ст. 219 УПК РФ, дополнение материалов уголовного дела на стадии ознакомления (а именно в этой стадии находится уголовное дело сейчас) не препятствует продолжению ознакомления с материалами уголовного дела другими участниками.

            Следовательно, без нарушения разумных сроков исправить ошибку, которой посвящено сегодняшнее судебное заседание, можно только сейчас, пока не завершилось ознакомление. И как следует из вышеизложенного, в этом заинтересован не только я, но и сторона обвинения, о чем я сказал еще в самом начале выступления.

            И теперь выводы.

            4. Выводы.

            Коротко изложенную позицию можно сформулировать следующим образом.

            Дело подсудно данному суду. Суд, не предрешая вопросы виновности или невиновности, доказанности или не доказанности, не устанавливая фактические обстоятельства, которые могут рассматриваться в судебном разбирательстве уголовного дела, вправе разрешить заявленную жалобу только на основании норм права. Суд, разрешая данную жалобу, не подменяет органы прокуратуры, не подменяет органы следствия, а выполняет возложенную на него УПК РФ и Конституцией РФ задачи правосудия в рамках своей компетенции.

            Постановление от 05.04.2007 года не содержит минимально необходимого набора сведений, которые требуются для включения в данный документ согласно ч. 2 ст. 171 УПК РФ. А именно, в нем отсутствует применительно ко мне указание на время совершения преступления, как по основному, так и по дополнительным эпизодам, а также обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого.

            Отсутствие в Постановлении от 05.04.2007 года сведений, предусмотренных п.п. 1, 3 ч. 1 ст. 73, п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ, означает его несоответствие закону, коим является УПК РФ, то есть означает его незаконность.

            Отсутствие этих сведений в Постановлении от 05.04.2007 года означает лишение меня возможности знать, в чем конкретно я обвиняюсь, давать показания и представлять доказательства в свою защиту, в том числе алиби (п.п. 1, 3, 4 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Лишение меня прав защищаться предусмотренными УПК РФ способами, допущенное следователем, которого ч. 2 ст. 16 УПК РФ обязывает обеспечить мне эти права, означает неисполнение со стороны следователя государственных гарантий защиты прав и свобод человека. И, таким образом, отсутствие в Постановлении от 05.04.2007 года вышеуказанных сведений причиняет ущерб моим конституционным правам, гарантированным ч.ч. 1 и 2 ст. 45 Конституции РФ. Кроме того, нарушается п. «а» ч. 3 ст. 6 Конвенции от 04.11.1950 года «О защите прав человека и основных свобод» в части подробного уведомления меня о существе предъявленного обвинения.

            Постановление от 05.04.2007 года о привлечении меня в качестве обвиняемого является актом государственного органа – Генеральной Прокуратуры РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, суд, установив несоответствие акта государственного органа закону (т.е. УПК РФ), принимает решение в соответствии с законом.

            Закон, т.е. УПК РФ, предусматривает в таком случае решение, предусмотренное п. 1 ч. 5 ст. 125 УПК РФ – «признать нарушения незаконными и обязать лицо или орган, вынесший решение, устранить допущенные нарушения».

            Способ устранения данного конкретного нарушения прямо предусмотрен в ст. 175 УПК РФ: вынесение нового Постановления о привлечении в качестве обвиняемого для изменения предъявленного обвинения (ч. 1 ст. 175 УПК РФ) и/или прекращение уголовного преследования в части, не нашедшей своего подтверждения (ч. 2 ст. 175 УПК РФ). Возможно применение как одного, так и обоих способов.

            Так как следователь указал в своем Постановлении от 09.04.2007 года, что моя вина подтверждена материалами уголовного дела, то ему не составит труда добавить необходимые по УПК РФ сведения в ранее предъявленное обвинение в порядке ч. 1 ст. 175 УПК РФ.

            При этом, исходя из позиции Верховного Суда, выраженной в целом ряде Постановлений Пленумов, устранить без нарушения разумных сроков отмеченную ошибку в Постановлении от 05.04.2007 года возможно только до окончания времени ознакомления с материалами уголовного дела. В противном случае, дело вернется на доследование, что будет означать нарушение ч. 1 ст. 6 Конвенции от 1950 года в части несоблюдения разумных сроков, и причинение ущерба моим правам, гарантированным ч. 1 ст. 46 Конституции РФ. То есть, если ошибку своевременно не устранить, это ухудшит мое положение.

            Для органа расследования не устранение вовремя ошибки будет означать нарушение разумных сроков по вышеописанной причине, либо вынесение, в отношении меня, оправдательного приговора по причине, описанной в п. 3 мотивировочной части. То есть, следствие, также,  как и я, заинтересовано в своевременном исправлении ошибки.

            В этих условиях я прошу уважаемого господина прокурора согласиться с моими доводами и поддержать мою жалобу в рамках прокурорского надзора за деятельностью следствия, и учитывая, что дело будет рассматриваться судом присяжных. В случае же наличия иной позиции, прошу в соответствии с ч. 3 ст. 10 Федерального закона «О Прокуратуре РФ» от 17.01.1992 года № 2202-1 изложить мотивированную позицию по всем мною заявленным доводам жалобы, и в первую очередь,  указать мне, что в Постановлении от 05.04.2007 года понимается как время совершения мною преступлений, и что понимается в нем как обстоятельства, характеризующие мою личность. А самое главное – как эти сведения в таком виде обеспечивают мое право на защиту и возможность защищаться.

            На основании вышеизложенного, руководствуясь статьями 5, 6, 16, 29, 38, 73, 125, 171, 172, 175, 219, 220, 221, 237, 240, 252, 299, 302, 307 УПК РФ, статьями 45, 46, 120 Конституции РФ, статьей 6 Конвенции от 04.11.1950 года «О защите прав человека и основных свобод», а также Постановлением Конституционного Суда РФ от 23.03.1999 года № 5-П, Постановлением Пленума Верховного Суда СССРот 16.06. 1978 года № 5, Постановлением Пленумов Верховного Суда РФ от 31.10.1995 года № 8, 29.04.1996 года № 1, 10.10.2003 года № 5, 05.03.2004 года № 1, поддерживаю доводы своей жалобы и прошу суд признать Постановление старшего следователя по особо важным делам В.Н. Хомицкого от 05.04.2007 года о привлечении меня в качестве обвиняемого незаконным, и обязать орган, вынесший Постановление, устранить допущенное нарушение, путем приведений Постановлений в качестве обвиняемого в соответствие с п.п. 1, 3 ч. 1 ст. 73, п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ в порядке, предусмотренном ч.ч. 1, 2 ст. 175 УПК РФ.

            Прошу также текст моего устного выступления в полном объеме включить в протокол судебного заседания.

            Благодарю за внимание.

            Приложения:

1.      Постановление от 05.04.2007 года.

2.      Ходатайство от 05.04.2007 года № ГП-16.

3.      Постановление от 09.04.2007 года.

4.      Протокол допроса от 05.04.2007 года.

5.      Постановление КС РФ от 23.03.1999 № 5-П.

6.      Протокол заседания от 11.01.2007 года.

7.      Протокол допроса от 11.01.2007 года.

8.      Постановление ВС СССр от 16.06.1978 года № 5.

9.      Постановление ВС РФ от 31. 10.1995 года № 8.

10.  Постановление ВС РФ от 10.10.2003 года № 5.

11.  Постановление ВС РФ от 29.04.1996 года № 1.

12.  Постановление ВС РФ от 05.03.2004 года № 1.

 

 

С уважением, А.Е.Френкель

_____________



Перепечатка материала допускается только c разрешения администрации сайта TopAnalytics и с обязательной активной ссылкой на источник.